Вопрос 102. Содержание принципа свободы договора и ее ограничения. Публичный договор.

Одним из основных принципов современного гражданского и частного права является принцип свободы договора, который получил свое законодательное закрепление в ст.8 Конституции РФ, провозгласившей свободу экономической деятельности, и в ст.1 и 421 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с п.1 ст.421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Понуждение к заключению договора не допускается за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена ГК РФ, иным законом или добровольно принятым обязательством.

Таким образом, есть основания рассматривать свободу заключения договора как неотъемлемую и наиболее значимую по своему правовому и практическому смыслу часть принципа свободы договора.

Свобода заключения договора выражается в следующих элементах, имеющих решающее значение для договорного права:

· праве участников гражданского оборота самостоятельно решать, следует им заключать договор или нет;

· установлении для граждан и юридических лиц реальной свободы в выборе контрагента по договору;

· юридическом равенстве сторон в процессе достижения соглашения;

· самостоятельности сторон в определении вида (разновидности) договора, которому они хотят подчинить свои правоотношения;

· возможности заключить договор, в котором содержаться элементы различных договоров, предусмотренных законом или иным правовым актом (смешанный договор);

· праве сторон самостоятельно вести переговоры с целью достижения соглашения путем использования любых правомерных способов и без ограничения во времени, а также в решении вопроса о целесообразности продолжения переговоров;

· регулировании взаимоотношений участников договора преимущественно диспозитивными (дозволительными) нормами, которые действуют только в том случае, если иное правило не предусмотрено в самом договоре, разработанном сторонами.

1. Граждане и юридические лица свободны в заключении договора.

Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена настоящим Кодексом, законом или добровольно принятым обязательством.

2. Стороны могут заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами.

3. Стороны могут заключить договор, в котором содержатся элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами (смешанный договор). К отношениям сторон по смешанному договору применяются в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа смешанного договора.

4. Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (статья 422).

В случаях, когда условие договора предусмотрено нормой, которая применяется постольку, поскольку соглашением сторон не установлено иное (диспозитивная норма), стороны могут своим соглашением исключить ее применение либо установить условие, отличное от предусмотренного в ней. При отсутствии такого соглашения условие договора определяется диспозитивной нормой.

5. Если условие договора не определено сторонами или диспозитивной нормой, соответствующие условия определяются обычаями делового оборота, применимыми к отношениям сторон.

Гражданско-правовое регулирование, как известно, строится на определенных началах, . Данные принципы пронизывают все , все его элементы (подотрасли, институты, конкретные нормы) и сформулированы законодателем в п. 1 ст. 1 ГК РФ. Безусловно, все эти принципы имеют значение для регулирования гражданско-правового договора. Однако с точки зрения изучения договорного права один из них представляет наибольший интерес. Это принцип свободы договора. Уяснение смысла данного принципа имеет важное как познавательное, так и практическое значение.

В действующем гражданском законодательстве содержание данного принципа раскрывается в ст. 421 ГК РФ. Анализ положений данной статьи показывает, что свобода договора законодателем рассматривается с нескольких позиций.

Во-первых , согласно п. 1 ст. 421 граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Иными словами, они сами, независимо друг от друга и от иных субъектов, в том числе обладающих властью публичных образований, решают, заключать или не заключать договор, и если заключать, то с кем. Понуждение к заключению договора по общему правилу не допускается. Такой подход принципиально отличается от прежнего законодательства, действовавшего в условиях планового хозяйства. В советский период в основе заключения большого числа договоров лежала не свободная воля субъектов, вступающих в договорные отношения, а акт планирования. Поскольку хозяйственная деятельность организаций была подвержена планированию в полном объеме, а выполнение плана являлось обязанностью организации, практически все договоры между организациями заключались в обязательном порядке.

Во-вторых , свобода договора выражается в том, что стороны вправе самостоятельно выбирать договорную модель. В соответствии с п. 2 ст. 421 стороны могут заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами. Более того, законодатель закрепил за сторонами право заключать договор, в котором содержатся элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами (смешанный договор) (п. 3 ст. 421). Отсутствие в законодательстве исчерпывающего перечня гражданско-правовых договоров и возможность сочетания элементов различных договоров дают широкие возможности участникам экономического оборота по моделированию своих договорных отношений, приспосабливая их под личные интересы.

В-третьих , свобода договора выражается в возможности самостоятельного определения условий договора (п. 4 ст. 421). Именно стороны договора вырабатывают его условия, наполняя его конкретным содержанием.

Как и любая иная юридическая свобода (свобода слова, свобода передвижения, свобода выбора места жительства и др.), свобода договора имеет свои границы. На существование таких границ указывается в ст. 421. Так, ведя речь о недопустимости понуждения к заключению договора, законодатель указывает на возможность исключения из этого правила. Обязанность заключить договор может быть предусмотрена ГК РФ и иным законом. С этой целью, например, в Кодексе закреплена конструкция публичного договора (ст. 426) как договора, заключаемого в обязательном порядке. Кроме того, обязанность заключить договор может быть предусмотрена и добровольно принятым на себя обязательством. Такое обязательство может возникнуть, например, в силу предварительного договора (ст. 429 ГК РФ).

Законодателем свобода договора ограничена и в части формирования условий договора. Они определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами. Какие именно предписания закона обязательны в части формирования условий договора, разъясняется в ст. 422 ГК РФ, определяющей соотношение договора и закона. В соответствии с п. 1 данной статьи договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующим в момент его заключения. В случае, если стороны договора отступят от предписания императивной нормы, договор полностью или в соответствующей части признается недействительным согласно ст. 168 ГК РФ. Если же условие договора противоречит императивной норме закона, принятого после его заключения, то такое условие сохра няет силу, кроме случаев, когда в законе установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров (п. 2 ст. 422). Случаи, когда законодатель придает императивным нормам о договорах обратную силу, достаточно редки. Примером может служить ч. 1 ст. 8 Федерального закона от 18 декабря 2006 г. «О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» 1 , в соответствии с которой обязательные для сторон договора нормы части четвертой ГК об основаниях, о последствиях и о порядке расторжения договоров применяются также к договорам, которые продолжают действовать независимо от даты их заключения.

Ограничение свободы договора не следует рассматривать как проявление произвола законодателя. Такое ограничение имеет объективные предпосылки.

Роль договора в гражданском обороте

1. Дает своим участникам возможность свободно согласовать свои интересы и цели и определить необходимые действия по их достижению. Следова­тельно, договор становится эффективным способом организации взаи­моотношений его сторон, учитывающим их обоюдные интересы.

2. Придает результатам такого согласования общеобя­зательную для сторон юридическую силу, при необходимости обеспечи­вающую его принудительную реализацию.

Основной юридический (гражданско-правовой) эффект договора заключается в появлении связанности его контрагентов соответствующим обязательственным правоотношением.

Заключение договора и формирование его условий по общему правилу должны носить доб­ровольный характер, базирующийся исключительно на соглашении сторон и определяемый их частными интересами. На этой основе фор­мируется одно из основополагающих начал частноправового регули­рования - принцип свободы договора (п. 1 ст. 1, ст. 421 ГК).

Свобода договора проявляется в нескольких различных аспектах :

• это свобода в заключении договора и отсутствие прину­ждения к вступлению в договорные отношения (п. 1 ст. 421 ГК) (принудительное заключение дого­вора допускается лишь как исключение, прямо предусмотренное либо законом, например, для публичных договоров в соответствии с п. 3 ст. 426 ГК, либо добровольно принятым на себя обязательством, например, по предварительному договору в соответствии со ст. 429 ГК);
• свобода договора состоит в свободе определения харак­тера заключаемого договора (субъекты имущественного (гражданского) оборота сами решают, какой именно договор им заклю­чить), более того, стороны свободны в заключении смешанных договоров, одновременно содержащих элементы различных известных разновид­ностей договора (п. 3 ст. 421 ГК);
• свобода договора проявляется в свободе опре­деления его условий (содержания) (п. 2 ст. 1, п. 4 ст. 421 ГК). Сторо­ны договора по своей воле определяют его содержание и формируют его конкретные условия, если только содержание какого-либо усло­вия императивно не определено законом или иными правовыми ак­тами. Так, условие о цене приобретаемого товара согласуется самими контрагентами и лишь в отдельных случаях определяется по установ­ленным государством тарифам, ставкам и т.п. (например, когда дело касается продукции «естественных монополий»).

• право стороны самостоятельно решать, заключать ли ей договор или нет;
• свобода выбора лица, с которым заключается договор;
• лица, заключающие договор, могут определять условия такого договора самостоятельно;
• право изменять или прекращать заключенный договор.

• выбрать его форму (ст. 434 ГК);
• право выбрать способ обеспечения исполнения договора (гл.23) и др.

Ограничения свободы договора

Существуют определенные случаи, когда свобода договора ограничивается. Такие случаи включают в себя:

• случаи обязательного заключения договора (например, на электричество и воду с физическими лицами);
• неравенство сторон;
• противоречие публичному порядку.

Существуют и иные случаи ограничения свободы договора. При этом важно, что такие случаи чаще всего действуют в интересах физических лиц или государства и намного реже встречаются в отношениях коммерческих предприятий друг с другом.

Среди норм ГК, ограничивающих свободу договора, прежде всего следует назвать ст. 426 ГК, устанавливающую обязанность заключить публичный договор и право контрагента обязанной стороны обратиться в суд с иском о понуждении заключить договор.

Обязанность банка заключить договор банковского счета с клиентом, обратившимся с предложением открыть счет на объявленных банком условиях, установлена п.2 ст. 846 ГК.

Свобода договора ограничена также в нормах ГК, устанавливающих преимущественное право на заключение договора. ГК устанавливает преимущественное право:

1. участников общей собственности на покупку доли в праве общей собственности (ст. 250 ГК);
2. участников ООО на покупку доли при продаже (уступке) одним из участников общества своей доли в уставном капитале (ст. 93);
3. акционеров ЗАО на приобретение акций, продаваемых другими акционерами этого общества (ст. 97);
4. арендатора заключить договор аренды на новый срок предусмотрено ст. 621 ГК;
5. нанимателя заключить договор найма жилого помещения на новый срок - ст. 684 ГК, а аналогичное право заключения договора коммерческой концессии - ст. 1035 ГК.

Во всех этих случаях обладатель преимущественного права в соответствии со ст. 446 ГК пользуется правом судебной защиты, если контрагентом допущены нарушения, связанные с заключением договора.

К законам, предусматривающим различные исключения из принципа свободы договора, относятся:

• закон «О естественных монополиях» (от 17 августа 1995 г. N 147-ФЗ), ст. 8;
• закон «О защите конкуренции» (от 26 июля 2006 г. N 135-ФЗ), ст. 10.

В письменных договорах условия излагаются в виде отдельных пунктов.

К основному тексту письменного договора могут, кроме того, до­бавляться различные согласованные сторонами приложения и допол­нения, также входящие в его содержание в качестве составных частей договора.

Существенные – считаются условия, которые являются необходимыми и достаточными при заключении договора, а также условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение (при этом одной из сторон должно быть прямо заявлено о необходимости достижения соглашения под угрозой отказа от заключения договора).

Форма договора

Ст. 434 ГК РФ устанавливает, что договор может быть заключен в любой форме (письменной или устной), предусмотренной для совершения сделок, если законом для договоров данного вида не установлена определенная форма.

Если стороны договорились заключить договор в определенной форме, он считается заключенным после придания ему условленной формы, хотя бы законом для договоров данного вида такая форма не требовалась.

Договор в письменной форме может быть заключен:

1.путем составления одного документа, подписанного сторонами, а также

2.путем обмена документами посредством почтовой, телеграфной, телетайпной, телефонной, электронной или иной связи, позволяющей достоверно установить, что документ исходит от стороны по договору.

Письменная форма договора считается соблюденной, если письменное предложение заключить договор принято в порядке, предусмотренном п. 3 ст. 438 Кодекса (полное и безоговорочное принятие оферты).

Это означает, что стороны сами, притом независимо друг от друга и от государства , выступающего в его качестве суверена, вправе решать вопрос о вступлении между собой в договорные отношения. Указанная возможность специально выделена в нормах, посвященных правоспособности первичного субъекта данной отрасли – гражданина (имеется в виду ст. 18 Гражданского кодекса , которая назвала в составе правоспособности граждан возможность совершения сделок и участия в обязательствах), и безусловно предполагается при осуществлении правоспособности юридических лиц, особенно тех из них, которые занимаются коммерческой деятельностью. Для этих последних к заключению договоров сводится вся их правовая деятельность. Но и для остальных юридических лиц вступление в договорные связи составляет неотъемлемую часть их деятельности, какой бы характер она ни носила.

Во-вторых, в предоставлении сторонам возможности заключать любой договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами. Таким образом стороны могут в необходимых случаях самостоятельно создавать любые модели договоров, не противоречащие действующему законодательству.

Наконец, в-третьих, в свободе сторон определять условия заключаемого ими договора, в том числе и построенного по указанной в законодательстве модели. Единственное требование к сторонам состоит и в этом случае в том, чтобы избранное таким образом условие не противоречило закону или иным правовым актам. В частности, усмотрение сторон не может иметь место, если содержание условия предписано законом или иными правовыми актами.

Кодекс таким образом признает в принципе недопустимым заключение договора по принуждению. Тем самым отвергается господствовавшая на протяжении многих лет система плановых договоров, которая с разной степенью жесткости охватывала все сферы экономической жизни страны. Она предоставляла право соответствующему исполнительному органу – от министерства и ведомства, организации которого производили продукцию, выполняли работы или оказывали услуги , до Совета Министров СССР – издавать адресованные будущим контрагентам административные по их природе акты (фонды, наряды, титульные списки, планы перевозок и т. п.), порождающие обязанность адресата акта заключать договор, содержание которого предопределялось самим актом. Как уже отмечалось, логическим завершением этой системы стали заключенные в форме принятия к исполнению наряда договоры, при которых сторонам вообще нечего было согласовывать, а свою волю заключить между собой договор они могли выражать путем обоюдного молчания. Молчание адресатов планового акта на протяжении установленного срока приравнивалось к согласию заключить договор на условиях, закрепленных в акте. Для более полного представления об описанной системе заслуживает быть отмеченным и то, что уклонение адресатов от заключения договора считалось административным правонарушением , влекущим уплату штрафа в доход государства.

Влияние планового акта на договоры продолжалось и после их заключения, соответственно его изменение автоматически меняло содержание договоров , а отмена акта означала столь же автоматически их прекращение. Прямым антиподом «свободы договоров» служила ст. 159 Гражданского кодекса 64, которая в первоначальной редакции предусматривала, что «содержание обязательства, возникающего из акта планирования народного хозяйства, определяется этим актом», а «содержание договора, заключаемого на основании планового задания, должно соответствовать этому заданию». И только в 1988 г. действие указанной нормы было определенным образом ограничено, поскольку необходимость соответствия плановому заданию была заменена такой же необходимостью соответствия из всех плановых заданий лишь «государственному заказу».

Отказ от договоров, опирающихся на план, был последовательно проведен впервые уже в Основах гражданского законодательства 1991 г. Из этого акта было исключено всякое упоминание о плане, и хозяйственные договоры, которые в соответствии с их легальным определением должны были заключаться на основе и во исполнение плана (имеются в виду поставка , государственная закупка сельскохозяйственной продукции, подряд на капитальное строительство, перевозка принадлежащих организациям грузов), стали разновидностями обычного гражданско-правового договора: поставка и контрактация – договора купли-продажи , подряд на капитальное строительство – договора строительного подряда , перевозки грузов , принадлежащих организациям, – договора перевозки . При этом индивидуализация перечисленных видов договоров проводилась исключительно с использованием признаков юридических. Приведенные изменения в правовом регулировании договоров получили окончательное завершение в ГК.

Принцип свободы договоров тесно связан с принципом «свободного передвижения» объектов договоров. Этот последний закреплен в ст. 8 Конституции РФ : «В Российской Федерации гарантируется единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, работ и финансовых средств…» Соответствующая норма воспроизведена в ГК и здесь же конкретизируется. С этой целью Кодекс (п. 3 ст. 1) предусмотрел, что любые ограничения перемещения товаров и услуг могут быть введены только федеральным законом и лишь тогда, когда это оказывается необходимым для обеспечения безопасности, защиты жизни и здоровья людей, охраны природы и культурных ценностей. Примерами могут служить ограничения на перемещение работ и услуг, вызванные эпидемиями или эпизоотиями, стихийными бедствиями, военными действиями на территории страны и др.

Указанному требованию корреспондирует п. 1 ст. 7 Закона «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках», не допускающий издания актов или совершения действий, устанавливающих запреты на продажу (покупку, обмен , приобретение) товаров из одного региона РФ (республики , края, области, района, города, района в городе) в другой. Аналогичная норма содержится в ряде специальных актов. Так, в частности, Закон о закупке и поставке сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия для государственных нужд от 26 октября 1994 г. предусмотрел: «На всей территории Российской Федерации гарантируется свободное перемещение сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия».

С ограничением содержания договоров связано запрещение определенных договорных условий , относящихся к ответственности за нарушение договоров. Так, в частности, речь идет о согласованном заранее ограничении или устранении ответственности за умышленное нарушение обязательства (п. 4 ст. 401 Гражданского кодекса) или о соглашении об ограничении размера ответственности должника по договору, в котором кредитором выступает гражданин, при условии, что размер ответственности определен законом, а само соглашение было заключено до того, как наступили обстоятельства, породившие ответственность (п. 2 ст. 400 Гражданского кодекса). К иным случаям относится запрещение заключать договоры, предусматривающие новацию в отношении обязательств по возмещению вреда, причиненного жизни или здоровью граждан , а также по уплате алиментов (п. 2 ст. 414 Гражданского кодекса), заключать новые договоры аренды , не дожидаясь годичного срока с момента истечения срока действия старого, если арендодатель отказал арендатору в продлении договора (п. 1 ст. 621 Гражданского кодекса) или отказался заключить договор страхования имущества при отсутствии интереса в сохранении имущества у страхователя (п. 2 ст. 930 Гражданского кодекса) и др.

Хотя общая норма о правоспособности граждан и юридических лиц исключает возможность подписывать договоры, противоречащие закону, границы указанного запрещения применительно к договорам расширяются определенным образом. Имеется в виду, что в силу ст. ст. 421 и 422 Гражданского кодекса условия договора должны соответствовать не только закону, но и иным правовым актам (к числу последних относятся в силу ст. 3 Гражданского кодекса указы Президента РФ , не противоречащие Кодексу и иным законам, а также постановления Правительства РФ , изданные на основании и во исполнение Кодекса, иных законов и указов Президента РФ).

Ключевое значение для ограничения свободы договора имеют изложенное в самой общей форме правило о недействительности сделок, не соответствующих закону или иному правовому акту, и установление специальных случаев недействительности сделок, которые совершены с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности, а также мнимых и притворных.

В самом ГК выделено и запрещение использования гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке (п. 1 ст. 10 Гражданского кодекса).

Свобода договоров могла бы стать абсолютной только при условии, если бы сам Кодекс и все изданные в соответствии с ним правовые акты состояли исключительно из диспозитивных и факультативных норм. Но нетрудно предвидеть, что такой путь повлек бы за собой немедленную гибель экономики страны, ее социальных и иных программ, а с ними вместе поверг в хаос само общество. Неслучайно законодательство ни одной из существовавших в истории стран не пошло по этому пути.

Интерес представляют взгляды Г.Ф. Шершеневича. Прежде всего он обращал внимание на роль свободы договоров в современном обществе: «С уничтожением последних следов личной зависимости устанавливается полная свобода личности и юридическое равенство. Свобода договора, с устранением субъективных ограничений, а также формализма, стала рядом с правом частной собственности одной из главных основ современного правового порядка». Но это не помешало ему обратить внимание и на другое: «Безграничная свобода договора, которая выставлялась недавно как необходимое условие гражданского быта и основной принцип законодательной политики, в последнее время подвергается стеснениям под возрастающим давлением общественных интересов».

В конечном счете ограничение свободы договоров преследует одну из трех целей. Как было показано на примере императивных норм, это во-первых, защита слабейшей (слабой) стороны, которая начинается со стадии заключения договора и завершается его исполнением и ответственностью за нарушение.

Во-вторых, это защита интересов кредиторов, угроза которым может оказать разрушительное влияние на гражданский оборот. Имеется в виду, в частности, судьба многих банков , предоставлявших кредиты «дутым фирмам», а равно многочисленных граждан, предоставлявших таким же кредитным учреждениям свои денежные средства. Ставший бичом нашей экономики пресловутый «кризис неплатежей» уже в наши дни также подтвердил нуждаемость кредиторов в правовой защите.

Наконец, в-третьих, защита интересов государства, в концентрированном виде выражающего интересы общества.

При оценке учета позиций, которые занимают или будут занимать стороны в заключенном ими договоре, следует иметь в виду, что экономическая и юридическая свобода заключения договора не всегда совпадают. По этой причине не исключено, что одна из сторон под воздействием различных факторов экономического характера (дефицитность отдельных видов продукции, работ и услуг, отсутствие здоровой конкуренции и др.) вынуждена соглашаться на предлагаемые ей контрагентом условия. И это несмотря на право, предоставленное ей законом, не принимать предложение .

Для элиминирования действия такого рода факторов возникает необходимость отступить от принципа юридического и тем самым формального равенства. При наличии к тому достаточных предпосылок законодатель предоставляет определенные преимущества более слабой стороне при заключении договора, определении его содержания, возможности изменения или расторжения.

Защите интересов кредиторов посвящены многие нормы не только договорного, но и – более широко – обязательственного права . Достаточно упомянуть созданный исключительно в интересах кредитора (в русском дореволюционном праве не случайно названного «верителем») институт способов обеспечения обязательств . Одни из них упрощают использование имущественных стимулов (неустойка , задаток), другие приводят к появлению еще одного должника (поручительство и банковская гарантия), а третьи основаны на том, что «доверие лицу» (т. е. должнику) заменяется «доверием к вещи » (залог и удержание) (см. подробно гл. V).

Примером защиты прав и законных интересов третьих лиц и общества в целом может служить ст. 566 Гражданского кодекса . Эта статья с учетом значимости отношений купли-продажи предприятия ввела ограничения на применение правил о последствиях недействительности сделок и об изменении или расторжении договора купли-продажи (имеются в виду возврат или взыскание в натуре того, что было получено по договору одной или обеими сторонами). В качестве обстоятельств, способных повлечь за собой указанные последствия – неприменение императивных норм самого ГК, предусмотрено то, что такие последствия существенно нарушают права и охраняемые законом интересы кредиторов – продавца и покупателя, других лиц и противоречат общественным интересам. В числе других лиц имеются явно в виду, в частности, работники предпринимателя .

Гражданское законодательство включает не только ограничения свободы договоров, но и пределы таких ограничений. Речь идет о п. 2 ст. 1 Гражданского кодекса , который, провозгласив свободу участников оборота в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых, не противоречащих законодательству условий договора, допускает ограничение гражданских прав исключительно на основании федерального закона и вместе с тем содержит определенный перечень целей, для достижения которых ограничения могут быть введены. В этот перечень входят защита основ конституционного строя , нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечение обороны страны и безопасности государства.

Закрепление в ГК определенных рамок для введения соответствующих ограничений может иметь значение, в частности, при возникновении спора, связанного с «юридической невозможностью» исполнения обязательства . Имеются в виду случаи, когда нормативным актом, принятым органом государственной власти , введены запреты, соблюдение которых исключает для должника возможность исполнить обязательство. В таком положении может, например, оказаться фирма , импортирующая товары, ввоз которых в страну был впоследствии запрещен, или предприниматель, лишенный лицензии. Суд, разрешающий споры, возникшие в связи с недопоставкой, будет в данной ситуации оценивать законность соответствующего акта, руководствуясь исходными положениями п. 3 ст. 1 Кодекса.

Значение договорной свободы в конечном счете сводится к тому, что участникам оборота предоставляется возможность решить, будет ли заключен между ними договор, а если будет, то каким станет его содержание. Вместе с тем индивидуальная свобода, составляющая основу свободы договоров, относительна. Принимая соответствующее решение, граждане и юридические лица должны руководствоваться существующими на этот счет законами. Закон в таком случае выступает в роли ограничителя свободы договоров.

Действующие в стране нормы определяют необходимость облекать гражданские отношения в форму договора и соблюдать порядок его заключения; в отдельных случаях они формулируют прямо или косвенно условия договоров (например, о цене , качестве и др.), а также предусматривают последствия нарушения контрагентами принятых на себя обязательств.

Приведенные и все иные ограничения свободы договоров могут быть сведены в две группы. В одних случаях такие ограничения являются негативными, а в других – позитивными. Первые предполагают выделение в законе случаев, при которых заранее предусмотрено, между кем и какие договоры заключаться не могут. А вторые имеют в виду обязательное заключение договоров и (или) обязательное включение в них определенных условий. Те и другие ограничения могут проводиться как по субъектам, так и по объектам.

Ограничения по субъектам связаны прежде всего с тем, что определенные виды договоров рассчитаны только на участие предпринимателей. Например, в договоре розничной купли-продажи именно они должны выступать на стороне продавца, в договоре бытового подряда – на стороне подрядчика, в договоре поставки или коммерческой концессии – на обеих сторонах. Ограничениям, о которых идет речь в перечисленных случаях, придается настолько большое значение, что они служат признаками, конституирующими соответствующий тип (вид) договоров, и по этой причине включены в его определение (имеются в виду соответственно п. 1 ст. 492, п. 1 ст. ст. 730 506 и п. 1 ст. 1027 Гражданского кодекса).

Применительно к юридическим лицам это же ограничение может быть связано с сохранившейся для некоммерческих и отдельных видов коммерческих организаций специальной, т. е. ограниченной целями их деятельности, закрепленными в учредительных документах, правоспособностью. Такими же ограничительными являются, например, нормы, запрещающие заключение определенных договоров банкам, страховым организациям и товарным биржам . Законодательство содержит и некоторые другие такие же запретительные нормы.

Справедливости ради следует отметить, что ограничения по субъектному составу не всегда обоснованы. Так, вряд ли удачным является ограничение финансового лизинга исключительно областью предпринимательства (ст. 666 Гражданского кодекса), хотя известно, что лизинг широко используется во многих странах именно применительно к потребителям – гражданам (прежде всего в отношении автомашин).

Особое значение имеют ограничения, связанные с введением лицензионного порядка. Имеется в виду, что отдельными видами деятельности, не только предпринимательской, но и за ее пределами, могут заниматься те, кто имеет специальное разрешение – лицензию. А значит, только они могут заключать определенные договоры. Хотя указанное обстоятельство специально выделено лишь в п. 1 ст. 49 Гражданского кодекса и тем самым применительно только к юридическим лицам, это в равной мере относится и к предпринимателям – гражданам. Такой вывод следует из п. 3 ст. 23 Гражданского кодекса , в силу которого к предпринимательской деятельности граждан, осуществляемой без образования юридического лица , соответственно применяются правила Кодекса, которыми регулируется деятельность юридических лиц, являющихся коммерческими организациями (если иное не вытекает из закона, иных правовых актов или существа правоотношения).

До принятия нового ГК перечень видов деятельности, подлежащей лицензированию , определялся на разном уровне. Так, примерный список из 27 видов такой требующей лицензирования деятельности был утвержден в соответствии с Постановлением Совета Министров РФ от 27 мая 1993 г. «О полномочиях органов исполнительной власти краев, областей, автономных образований, городов федерального значения по лицензированию отдельных видов деятельности».

Однако, как уже отмечалось, ГК (ст. 49) установил иной порядок: только закон может определить те виды деятельности, которыми юридическое лицо может заниматься лишь при наличии лицензии.

В некоторых случаях так и происходит. В частности, Законом от 25 января 1995 г. «Об информации, информатизации и защите информации» предусмотрено, что лицензированию подлежит деятельность организаций, которые специализируются на формировании федеральных информационных ресурсов и (или) информационных ресурсов совместного ведения на основе договоров, Законом от 20 января 1995 г. «О связи» – деятельность физических и юридических лиц, которая связана с предоставлением услуг связи. Законом от 21 февраля 1992 г. «О недрах» установлено, что лицензия нужна для получения прав пользования недрами, а Законом от 5 июня 1996 г. «О государственном регулировании в области генно – инженерной деятельности» – для занятия указанной деятельностью. Воздушным кодексом РФ (ст. 9) предусмотрен перечень подлежащих лицензированию видов деятельности в области авиации.

Применительно к отдельным типам договоров необходимость получения стороной лицензии предусмотрена в самом ГК. Имеются в виду ломбарды (п. 1 ст. 358), страховщики (ст. 938), финансовые агенты (ст. 825), банки, привлекающие денежные средства во вклады (п. 1 ст. 835), кредитные и другие организации, которые открывают банковские счета (п. 4 ст. 845), товарные склады общего пользования (п. 1 ст. 908) и др.

В ряде договоров в роли одной из сторон должен непременно выступать гражданин. Имеются в виду, в частности, наниматель в договоре жилищного найма (п. 1 ст. 677 Гражданского кодекса). В случае, если нанимателем такого предназначенного для жилья помещения выступает юридическое лицо, помещение должно использоваться для проживания граждан, а договор с тем, кому передано помещение, не может признаваться договором жилищного найма; с учетом характера складывающихся между сторонами отношений это должен быть, как правило, договор аренды (п. 2 ст. 671 Гражданского кодекса). Соответственно к такому договору применяются нормы гл. 34 Гражданского кодекса («Аренда»), а не гл. 35 Гражданского кодекса («Наем жилого помещения »).

В некоторых статьях ГК исключается возможность выступления в качестве стороны в договоре определенных видов юридических лиц . Например, п. 1 ст. 1015 Гражданского кодекса не допускает участия в договоре доверительного управления имуществом государственного органа или органа местного самоуправления ; п. 2 ст. 690 Гражданского кодекса запрещает передачу коммерческой организацией своего имущества в безвозмездное пользование ее учредителю, участнику, руководителю, члену ее органов управления или контроля. В том и другом случае нарушение соответствующего требования влечет за собой признание заключенного договора недействительным, притом ничтожным. К таким же последствиям приводит заключение договора дарения с лицами, которым в силу ст. 575 Гражданского кодекса запрещено выступать в роли дарителей.

В самом ГК (п. 1 ст. 260) содержится общая норма, в силу которой допускается распоряжение, а значит и заключение связанных с этим договоров, только в отношении земель, которые не ограничены в обороте или не изъяты из него. При этом в силу п. 2 ст. 129 Гражданского кодекса виды объектов гражданских прав , нахождение которых в обороте не допускается, должны быть прямо указаны в законе. Имеется в виду ограничение оборотоспособности определенных объектов путем указания лиц, которым они могут принадлежать, а также продажа которых производится по специальному разрешению в порядке, предусмотренном законом. Так, Законом от 13 декабря 1996 г. «Об оружии » перечислены виды гражданского и служебного оружия, оборот которого на территории РФ ограничен. В этом же Законе предусмотрены права на приобретение оружия отдельно государственных военизированных организаций, юридических лиц с особыми уставными задачами, а также граждан РФ и иностранцев. Сохраняет силу Указ Президента РФ от 22 февраля 1992 г. «О видах продукции (работ, услуг) и отходов производства , свободная реализация которых запрещена». Среди прочего, в приложенном к Указу Перечне видов продукции и отходов производства, свободная реализация которых запрещена, значатся ракетно – космические комплексы, уран, другие делящиеся материалы и изделия из них, яды и наркотические вещества, спирт этиловый, лекарственные средства, за исключением лекарственных трав, и др.

Одну из разновидностей отступлений от свободы договоров представляет собой установление различного рода преимуществ. При общем, в принципе негативном, отношении к такой практике (имеется, в частности, в виду содержащееся в п. 1 ст. 426 Гражданского кодекса запрещение коммерческой организации оказывать предпочтение одному лицу перед другим в отношении заключения публичного договора) в ряде случаев подобные отступления легализуются. Такая возможность применительно к публичным договорам допускается самой ст. 426 Гражданского кодекса .

Закон «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности» (п. 1 ст. 7) содержит общее запрещение необоснованного предоставления отдельным хозяйствующим субъектам налоговых и иных льгот, ставящих их в преимущественное положение по отношению к другим хозяйствующим субъектам, работающим на рынке того же товара.

Специальный вид ограничений связан с правами, которыми наделены Государственный комитет по антимонопольной политике и поддержке новых экономических структур, а также его органы на местах. В частности, имеется в виду предоставленное им право издавать предписания о прекращении продажи товаров с истекшим сроком годности либо товаров (выполнения работ), на которые должны быть, но не установлены сроки годности или сроки службы, о приостановлении продажи товаров (выполнения работ, оказания услуг) при отсутствии достоверной и достаточной информации о товаре (работе, услуге) и др. Во всех таких случаях речь идет о санкциях за нарушения, установленные ГК и иными законами, которые относятся к соответствующим договорам.

Как уже отмечалось, объектом договора, как и любого иного правоотношения, не могут быть вещи, которые законом или иным образом изъяты из оборота. Кроме того, некоторые объекты, указанные в законе или в предусмотренном в нем порядке, могут принадлежать только определенному кругу лиц либо лицам, получившим специальное разрешение.

В соответствии со ст. 1.2 Закона «О недрах» участки недр не могут быть предметом купли-продажи, дарения, наследования , вклада, залога или отчуждения в иной форме. Право пользования недрами может отчуждаться или переходить от одного лица к другому в той мере, в какой их оборот допускается федеральными законами.

В ряде случаев в одном и том же договоре используются и те и другие ограничения. Примером могут служить нормы о договоре залога . В них, в частности, предусмотрено, что в роли залогодателя вещи может выступать только ее собственник или тот, кому вещь принадлежит на праве хозяйственного ведения , а в роли залогодателя прав – тот, которому это право принадлежит (ст. 335 Гражданского кодекса). В то же время из числа предметов залога исключаются помимо имущества, изъятого из оборота, также требования, неразрывно связанные с личностью кредитора, и имущество граждан, на которое обращение взыскания законом запрещено или ограничено (имеется, в частности, в виду изрядно устаревшее Приложение 1 к Гражданскому процессуальному кодексу РСФСР 1964 г. «Перечень видов имущества граждан, на которое не может быть обращено взыскание по исполнительным документам».

Существует немало и других специальных актов, направленных на исключение возможности заключения договоров, также связанных с отчуждением определенных видов имущества. Например, запрещены передача, обмен долями (паями или их частями, акциями) между юридическими лицами, в уставных капиталах (фондах) которых доля государственного или муниципального имущества превышает 25 процентов. Такой же запрет существует и в отношении досрочной продажи закрепленных в федеральной собственности пакетов акций акционерных обществ , созданных в процессе приватизации предприятий, производящих продукцию (товары, услуги), которая имеет стратегическое значение для обеспечения национальной безопасности страны по Перечню, утвержденному Правительством РФ (Указ Президента РФ от 11 мая 1995 г. «О мерах по обеспечению гарантированного поступления в федеральный бюджет доходов от приватизации»).

Наконец, ограничение свободы договоров может быть связано с их основанием. Имеется в виду, что существенный признак многих договоров составляет их цель. В этой связи стороны могут заключать договоры по выбранной ими модели только при условии, если основание конкретного договора будет соответствовать той цели, которая указана применительно к данной модели. Так, например, для договоров розничной купли-продажи и бытового обслуживания в равной мере обязательным является то, что эти договоры должны быть направлены на удовлетворение соответствующих потребностей (п. 1 ст. 492 Гражданского кодекса и п. 1 ст. 730 Гражданского кодекса). В противном случае договор не может рассматриваться ни как розничная купля-продажа, ни как бытовой подряд, а значит, и к отношениям сторон будут соответственно применяться, на что уже обращалось внимание, лишь общие положения о купле-продаже и общие положения о подряде. Более строгим является то же требование в договоре, основанном на публичном конкурсе. В силу п. 2 ст. 1057 Гражданского кодекса этот договор должен быть направлен на достижение какой-либо общественно – полезной цели.

Позитивное ограничение свободы, как уже отмечалось, выражается в том, что заключение договора или включение в него определенного условия становится обязательным для одной или обеих сторон.

Статья 421 Гражданского кодекса допускает понуждение заключать договор только при наличии указаний в кодексе, в законе или в добровольно принятом обязательстве. Во всех таких случаях речь идет о возникновении у соответствующего лица по отношению к будущему контрагенту обязанности заключить в установленный срок и в установленном порядке определенный гражданско-правовой договор. Независимо от того, служит ли в соответствующих случаях основанием возникновения обязательства закон (как подчеркивал М.М. Агарков, когда говорят «обязательства из закона, имеют в виду обязательство , возникшее из определенного юридического факта , предусмотренного в законе, не являющегося ни договором, ни односторонней сделкой , ни деликтом») или соглашение сторон (в подобных случаях речь идет о предварительном договоре), соответствующее обязательство обеспечивается необходимостью для лица, уклонившегося от заключения обязательного для него договора, возмещения другой стороне причиненных убытков (п. 4 ст. 445 Гражданского кодекса), а если это предусмотрено законом или договором, то и уплатой неустойки. Наконец, может возникнуть вопрос об исполнении и обязательства заключить договор в натуре.

Витрянский В.В. Договорное право. 2006

Свобода договора - столп частного права, основанного на частной собственности, автономии воли и свободы усмотрения субъектов. Не случайно и в ГК РСФСР 1922 года, и в ГК РСФСР 1964 года этот принцип отсутствовал. Но если ГК РСФСР 1922 года в ст.130 хотя бы констатировал необходимость выражения сторонами согласия по всем пунктам заключаемого договора (хотя и обошел молчанием источники формирования условий договора: воля сторон или разного рода предписания, планы и т.п.), то ГК РСФСР 1964 года уже четко предписывал, что хозяйственная жизнь РСФСР определяется и направляется государственным народнохозяйственным планом (ст.1), а гражданские права и обязанности могут возникать из актов планирования (ст. ст.4 и 159). Естественно, и в этом законе места для свободы договора не нашлось и не могло найтись; собственно говоря, немалая доля места в работах цивилистов того периода отводилась обоснованию возможности и необходимости заключения договора на основании актов государственных органов без учета воли самих организаций.

Но сегодня для гражданского права как отрасли частного права, регулирующей, прежде всего, рыночные, экономические отношения по поводу материальных благ, важнейшую роль вновь играет принцип свободы договора, позволяющий сторонам не только по своей воле определять необходимость и целесообразность заключения договора, свободно выбирать себе контрагента, но и по своему усмотрению устанавливать для себя условия договора. Как верно отмечает С.С. Алексеев, равенство субъектов, недопустимость наличия у них каких-либо преимуществ, неприкосновенность собственности, судебная защита, недопустимость вмешательства кого-либо в дела граждан и их объединений, еще более - правовая автономия, диспозитивность, способность самим, своей волей и в своем интересе определять условия своего поведения, договорный метод определения взаимоотношений - все это не что иное, как определяющие черты и ориентиры современного гражданского общества в целом, при этом закрепленные в гражданском законодательстве.

Принцип свободы договора, закрепленный, как известно, в ст.421 ГК РФ, тесно связан с другими началами гражданского права: юридическим равенством и автономией воли субъектов гражданского права, беспрепятственным осуществлением гражданских прав, недопустимостью произвольного вмешательства кого-либо в частные дела (п. п.1, 2 ст.1 ГК РФ).

Вполне очевидно, что свободное заключение договора немыслимо без автономии воли или гарантий от чрезмерного вмешательства государственных органов в дела частных субъектов. Вместе с другими принципами, а также требованиями добросовестности, разумности и справедливости принцип свободы договора может использоваться для восполнения пробелов в гражданском законодательстве, т.е. путем применения аналогии права (п.2 ст.6 ГК РФ).

Содержание свободы договора в ГК РФ определяется гораздо шире, чем в актах международного права. Скажем, ст.1.1 Принципов УНИДРУА «Конвенция УНИДРУА о международном финансовом лизинге" (Заключена в Оттаве 28. 05.1988) // Собрание законодательства РФ, 1999, № 32, ст. 4040. определяет свободу договора как возможность сторон свободно заключать договор и самостоятельно определять его содержание.

Впрочем, можно согласиться и с теми авторами, которые включают в содержание свободы договора свободу выбора контрагента по договору, свободу выбора формы договора, свободу выбора места и времени заключения договора, а также порядка его заключения, свободу установления срока действия договора и др., поскольку принципы права потому и признаются таковыми, что проникают во все сферы действия гражданского права, определяя особенности правового регулирования соответствующих общественных отношений.

Иначе говоря, принцип свободы договора будет проявляться на любом этапе и в любой сфере гражданско-правового регулирования, воплощаясь, в зависимости от ситуации, в более или менее конкретные предписания.

По той же причине схоластическим можно назвать достаточно подробно раскрытый в научной литературе спор о том, является свобода договора принципом, элементом правоспособности или же субъективным гражданским правом: будучи принципом всего гражданского права, свобода договора неизбежно воплощается и в правоспособности, и сказывается на реализации субъективных гражданских прав.

Впрочем, в других правовых системах свобода договора понимается более широко; доктрина там пошла по пути перечисления всех возможных форм проявления свободы договора. Так, К. Осакве выделяет в англо-американской трактовке свободы договора 17 форм: свобода заключения договора; свобода от договора (свобода от заключения договора на этапе преддоговорных переговоров); право свободного выбора контрагента; право свободного выбора объекта (предмета) и цели договора; право выбора формы договора и способа его заключения; право выбора способа обеспечения исполнения договора; право выбора условий договора и срока его действия; свобода придать заключенному договору обратную силу; право выбора вида договора и заключения смешанного договора; право свободно определить и указать (predetermine and stipulate) размер ожидаемых убытков за нарушение договора (неустойку); право ограничить предельный размер выплачиваемых убытков в случае нарушения договора (freedom to limit amount of recoverable damages); право заключать как указанные (предусмотренные в законе), так и не указанные в законе договоры; право выбора условий для изменения и/или прекращения договора и вытекающего из него обязательства (включая право отказаться полностью или частично от процессуальной дееспособности); право уступки прав и перевода долга по договору; право ставить оплату адвокатского гонорара под условием выигрыша дела; право ограничить размер гражданско-правовой ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение договора; свобода выбора права, применяемого при разрешении споров, возникших из договора, и право выбрать механизм для разрешения споров, возникших из договора Дерюгина, Т.В. Договорное право. М.: Евразийская академия административных наук, 2011 - С. 202-203. .

Это едва ли целесообразно в отечественной правовой традиции с ее ярко выраженным стремлением к обобщению и систематизации. Тем более, что выделяемые К. Осакве формы могут быть сгруппированы вокруг традиционных трех элементов, известных современному российскому гражданскому законодательству: например, право выбора способа обеспечения исполнения договора, свобода придать заключенному договору обратную силу, право свободно определить и указать (predetermine and stipulate) размер ожидаемых убытков за нарушение договора (неустойку), право ограничить предельный размер выплачиваемых убытков в случае нарушения договора (freedom to limit amount of recoverable damages) и т.п. - есть ничто иное, как частные случаи возможности определять условия договора по своему усмотрению.

К слову, наряду с известными нашему праву элементами свободы договора в семье общего права встречаются и такие, которые прямо запрещены ГК РФ (полный или частичный отказ от процессуальной дееспособности - п.3 ст.22 ГК РФ) либо трактуются российской судебной практикой как недопустимые (право ставить оплату адвокатского гонорара под условие выигрыша дела).

Но в любой стане мира, в любой правовой системе, как широко бы в ней не применялся диспозитивный метод гражданско-правового регулирования соответствующих отношений, свобода договора не может быть безграничной, сколько бы полной она ни была. Это разумно и логично, потому как неограниченная свобода превращается во вседозволенность. Верно пишут М.И. Брагинский и В.В. Витрянский: свобода договора могла бы стать абсолютной только при условии, если бы сам Кодекс и все изданные в соответствии с ним правовые акты состояли исключительно из диспозитивных норм, однако такой путь повлек бы за собой немедленную гибель экономики страны.

В англо-американской правовой системе ограничение свободы договора обосновывается необходимостью защиты интересов государства, потребителей (в сделках с предпринимателями) и кредиторов. При этом законодательно закреплены последствия выхода за пределы свободы договора, конкретный вид которых зависит от характера допущенного нарушения: ничтожность договора (null and void), оспоримость (voidable) или непринудительность (unenforceable).

Законодательство Германии, Австрии, Франции и других стран-участниц Евросоюза также содержит ряд предписаний, ограничивающих свободу договора и направленных на защиту интересов более слабой стороны (например, заемщика в договоре потребительского кредитования, нанимателя в договоре найма жилого помещения). Их несоблюдение также может повлечь недействительность договора в целом или в соответствующей части.

Российское гражданское законодательство и доктрина также говорят об ограничении свободы договора, однако средства ограничения такой свободы не систематизированы Гульбин, Ю.Т. Договорное право. М.: Экон-информ, 2010 - С. 46. .

Ограничению свободы договора служат, прежде всего, некоторые требования закона: стороны свободны в определении любых не противоречащих законодательству условий договора (п.2 ст.1 ГК РФ). Поэтому особых сложностей не вызывают ситуации, когда объем возможных действий лица прямо запрещен или ограничен законом (например, прямой запрет дарения в п.4 ст.575 ГК РФ; мнимые сделки, указанные в ст.170 ГК РФ; публичные договоры, заключение которых обязательно для одной из сторон согласно ст.426 ГК РФ; запрет страхования противоправных интересов, установленный п.1 ст.928 ГК РФ; запрет обусловливать приобретение одних товаров (работ, услуг) обязательным приобретением иных товаров (работ, услуг), предусмотренный ч.2 ст.16 Закона РФ "О защите прав потребителей" и др.). Именно такие ограничения имеют в виду М.В. Брагинский и В.В. Витрянский, говоря о невозможности применения только диспозитивного метода правового регулирования.

Для поставленных в статье целей едва ли целесообразно исследовать и классифицировать все прямо предусмотренные законом изъятия из принципа свободы договора, тем более что в этих случаях закон достаточно четко предусматривает последствия нарушения.

Сложность и в теории, и на практике вызывают те случаи ограничения свободы договора, на которые законодатель прямо не указывает. Конституционный Суд Российской Федерации в своей практике последовательно придерживается мнения, что конституционно защищаемая свобода договора не должна приводить к отрицанию или умалению других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина; она не является абсолютной и может быть ограничена, однако как сама возможность ограничений, так и их характер должны определяться на основе Конституции Российской Федерации, устанавливающей, что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (статья 55, части 1 и 3) Дерюгина, Т.В. Договорное право. М.: Евразийская академия административных наук, 2011 - С. 204. .

Перечисленные положения в судебной практике как судов общей юрисдикции, так и арбитражных судов стали критерием, по которому оценивается допустимость включения в договоры тех или иных положений. Например, Верховный Суд РФ в сложившейся практике относительно недопустимости одностороннего снижения банками процентной ставки по вкладам физических лиц, несмотря на закрепление такого права банка в договоре, фактически дословно приводит положения из перечисленных постановлений Конституционного Суда.

Однако выработанные таким образом в правоприменительной практики критерии - возможность ограничения свободы договора исходя из необходимости защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства, - недопустимо расплывчаты.

Так, в конкретном деле Верховный Суд РФ подверг сомнению возможность включения в договор страхования имущества положений, прямо не предусмотренных ГК РФ. Страховщик отказал в выплате страхового возмещения по тому основанию, что страхователь при наступлении страхового случая - хищения транспортного средства не предоставила страховщику требуемые Правилами страхования документы. Констатировав, что, исходя из положения ст.961, 963 и 964 ГК РФ "возможность освобождения страховщика от выплаты страхового возмещения при наступлении страхового случая может быть предусмотрена исключительно законом, когда имела место грубая неосторожность страхователя или выгодоприобретателя", Верховный Суд сформировал правоприменительную практику по этой категории дел, поставив перед учеными и практиками вопрос: а какие же еще условия нельзя включать в договор страхования, ведь традиционно положения ст.964 ГК РФ и в науке, и в правоприменительной практике считаются диспозитивными, толкуются расширительно как допускающие включение в договор и иных оснований для освобождения страховщика от выплаты Гульбин, Ю.Т. Договорное право. М.: Экон-информ, 2010 - С. 48. .

Этот вопрос можно поставить и более широко: какие условия в принципе недопустимо включать в договоры, несмотря на отсутствие прямого запрета в ГК? Отсутствие четкого и однозначного ответа порождает неоправданные сложности в правоприменительной деятельности, колеблет стабильность гражданского оборота. Казалось бы, нигде в законодательстве не закреплено, что фактическая передача жилого помещения по договору купли-продажи должна происходить до государственной регистрации соответствующего договора. Однако арбитражными судами всех уровней был признан законным отказ в государственной регистрации права собственности в данном случае, поскольку такое условие договора "не обеспечивает сохранения за покупателем права собственности и исключает правовые основания для государственной регистрации имущества". Лишь ВАС РФ отменил состоявшиеся по делу решения, отметив, что "согласование сторонами в договоре купли-продажи условия о передаче имущества после государственной регистрации перехода права также не нарушает каких-либо иных императивных требований российского гражданского законодательства".

В практике Европейского суда по правам человека презюмируется, что "свобода должна ограничиваться государством разумно. Неуверенность - будь то законодательная, административная или проистекающая из применимых властями практик - является тем фактором, который необходимо принять во внимание при оценке действий государства".

Именно поэтому недостаточно просто констатировать, что свобода договора может быть ограничена не только по основаниям, прямо указанным в законе. В пункте 7.1 раздела V Концепции развития гражданского законодательства указано на необходимость последовательного проведения на уровне законодательной политики принципа сохранения однажды заключенного договора. Следует не просто законодательно закрепить этот принцип, но и установить запрет ограничения свободы договора за исключением тех случаев, когда она прямо ограничена законом.