При Иване

Сохранился свадебный разряд её бракосочетания . Известный историк А. А. Зимин пишет: «Свадьба состоялась вскоре после ухода Батория из Великих Лук. По словам Горсея , Грозный женился, чтобы успокоить сына Ивана и бояр, взволнованных слухами о предполагавшемся бегстве царя в Англию. Очевидно, это рассуждение не что иное, как досужий домысел. Свадьба царя происходила в интимной обстановке. Присутствовали наиболее близкие к нему лица, в основном государев Двор. „В отца место“ (вместо отца, на месте отца) на свадьбе выступал царевич Фёдор, а наследник престола Иван - „тысяцким“)» .

Джером Горсей пишет, что «царицу сопровождала разная свита, её отпустили с платьем, драгоценностями, пропитанием, лошадьми и проч. - всё это на широкую ногу, как подобает государыне» .

Фрагмент позднейшего «Нового летописца», основанный, очевидно, на более ранних источниках, рассказывает о причине высылки рода Нагих: в ночь после смерти Ивана IV Борис Годунов «с своими советники возложи измену на Нагих и их поимаху и даша их за приставы»; та же участь постигла многих, «коих жаловал царь Иван»: их разослали по дальним городам и темницам, их дома были разорены, поместья и вотчины розданы. Зимин пишет, что «рассказ, конечно, носит черты антигодуновской редакции и явной романовской „реабилитации“ Нагих. Решение выслать Нагих из Москвы, вероятно, было принято всей Думой, опасавшейся их акций в пользу младшего брата Федора царевича Дмитрия. Но в основном он соответствует действительности. Сосланы были трое сыновей А. М. Нагого: Андрея , судя по позднейшим данным, отправили в Арск; Михаил , воеводствовавший в 1583/84 г. в Казани, в 1585/86 г. оказался в Кокшайске, а в 1586/87 - 1593/94 гг. - в Уфе; Афанасий - в Новосили (1584 г.). Их троюродный брат Иван Григорьевич в 1585/86 г. находился в Кузьмодемьянском остроге, а с 1588/89 по 1593/94 г. - в новопостроенном городе на Лозьве. Старший дядя царицы Марии Семен Федорович Нагой с сыном Иваном в 1585/86-1589/90 гг. служили в Васильсурске, а другой дядя - Афанасий в 1591 г. был в Ярославле. При царице Марии (вскоре сосланной в Углич) состояли отец Федор (умер около 1590 г.), дядя Андрей и братья Михаил и Григорий Федоровичи».

Новый царь, как было сказано выше, по некоторым источникам, со временем запретил духовенству поминать царевича Дмитрия из-за его незаконнорождённости .

«За недосмотрение за сыном и за убийство невинных Битяговских с товарищи» Нагая была пострижена в монахини под именем Марфы . Относительно монастыря сведения разнятся - упоминаются нелокализуемые Судин монастырь на Выксе вблизи Череповца или Николовыксинская пустынь. Её братья за небрежение к ребёнку были заточены в темницу.

При Борисе

В 1598 году Фёдор скончался, что не улучшило положения Нагой. Из монастыря она вызывалась Борисом Годуновым в 1604 году в Москву, по случаю слухов о Лжедмитрии I , но ничего не открыла и была отослана обратно.

Эта сцена, красочно описанная Костомаровым (вслед за Исааком Массой), легла в основу этюда Николая Ге .

Он, говорят, велел привезти мать Димитрия в Новодевичий монастырь; оттуда привезли её ночью во дворец тайно и ввели в спальню Бориса. Царь был там с своею женою. «Говори правду, жив ли твой сын или нет?» - грозно спросил Борис. «Я не знаю», - отвечала старица. Тогда царица Марья (жена Бориса) пришла в такую ярость, что схватила зажжённую свечу, крикнула: «Ах ты б…. ! смеешь говорить: не знаю - коли верно знаешь!» - и швырнула ей свечою в глаза. Царь Борис охранил Марфу, а иначе царица выжгла бы ей глаза. Тогда старица Марфа сказала: «Мне говорили, что моего сына тайно увезли из Русской земли без моего ведома, а те, что мне так говорили, уже умерли». Рассерженный Борис приказал отвезти старицу в заключение и держать с большею строгостью и лишениями.

При Лжедмитрии I

В литературе

(…) А втапоры стрельцы догадалися,
За то-то слово спохватилися,
В Боголюбов монастырь металися
К царице Марфе Матвеевне:
«Царица ты Марфа Матвеевна!
Твое ли это чадо на царстве сидит,
Царевич Димитрей Иванович?»
А втапоры царица Марфа Матвеевна заплакала
И таковы речи во слезах говорила:
«А глупы стрельцы вы, недогадливы!
Какое мое чадо на царстве сидит?
На царстве у вас сидит Расстрига
Гришка Отрепьев сын;
Потерян мой сын, царевич Димитрей Иванович (…)»

нагая мария фёдоровна императрица, нагая мария фёдоровна (жена
Мария Фёдоровна Нагая (в иночестве Марфа ) - царица, последняя (шестая) жена Ивана IV, мать царевича Дмитрия Углицкого, во время правления царя Димитрия (Лжедмитрия I) - царица-мать.

• 1 Биография
  • 1.1 При Иване
  • 1.2 При Федоре
  • 1.3 При Борисе
  • 1.4 При Лжедмитрии I
  • 1.5 При Василии Шуйском
  • 1.6 Смерть
• 2 литературе
• 3 Примечания

Биография

Дочь окольничего Фёдора Фёдоровича Нагого-Федца. Её дядей был русский посол в Крыму, дипломат и близкий приближенный царя Афанасий Нагой, что видимо, и способствовало браку.

При Иване

Замуж вышла в 1580 году, оказавшись 6-й женой царя, т.е незаконной по церковному праву (подробнее см. Законность браков Ивана Грозного). (Позже новый царь Федор Иоаннович запретил духовенству поминать имя своего сводного брата царевича Дмитрия при богослужениях на том основании, что он рожден в шестом браке и поэтому является незаконнорожденным)

Сохранился свадебный разряд ее бракосочетания. Известный историк А. А. Зимин пишет: «Свадьба состоялась вскоре после ухода Батория из Великих Лук. По словам Горсея, Грозный женился, чтобы успокоить сына Ивана и бояр, взволнованных слухами о предполагавшемся бегстве царя в Англию. Очевидно, это рассуждение не что иное, как досужий домысел. Свадьба царя происходила в интимной обстановке. Присутствовали наиболее близкие к нему лица, в основном государев Двор. „В отца место“ на свадьбе выступал царевич Федор, а наследник престола Иван - „тысяцким“)».

Её единственный сын Дмитрий Углицкий, третий из выживших детей царя Ивана, родился на следующий год, 19 октября 1582 года.

При Федоре

По смерти царя в 1584 году и восшествии на престол его единственного оставшегося в живых сына от первого брака Фёдора Иоанновича (причем еще до церемонии венчания на царство 24 мая) была регентским советом вместе со своим сыном и братьями удалена на житьё в Углич (1584). Дмитрий, получил Углич в княжение (как ранее и младший брат Ивана Грозного Юрий Васильевич и младший брат Василия III - Дмитрий Иванович Жилка).

Джером Горсей пишет, что «царицу сопровождала разная свита, ее отпустили с платьем, драгоценностями, пропитанием, лошадьми и проч.- все это на широкую ногу, как подобает государыне».

Фрагмент позднейшего «Нового летописца», основанный, очевидно, на более ранних источниках, рассказывает о причине высылки рода Нагих: в ночь после смерти Ивана IV Борис «с своими советники возложи измену на Нагих и их поимаху и дата их за приставы»; та же участь постигла многих, «коих жаловал царь Иван»: их разослали по дальним городам и темницам, их дома были разорены, поместья и вотчины розданы. А. А. Зимин пишет, что «Рассказ, конечно, носит черты антигодуновской редакции и явной романовской „реабилитации“ Нагих. Решение выслать Нагих из Москвы, вероятно, было принято всей Думой, опасавшейся их акций в пользу младшего брата Федора царевича Дмитрия. Но в основном он соответствует действительности. Сосланы были трое сыновей А. М. Нагого: Андрея, судя по позднейшим данным, отправили в Арск; Михаил, воеводствовавший в 1583/84 г. в Казани, в 1585/86 г. оказался в Кокшайске, а в 1586/87 - 1593/94 гг. - в Уфе; Афанасий - в Новосили (1584 г.). Их троюродный брат Иван Григорьевич в 1585/86 г. находился в Кузьмодемьянеком остроге, а с 1588/89 по 1593/94 г. - в новопостроенном городе на Лозьве. Старший дядя царицы Марии Семен Федорович Нагой с сыном Иваном в 1585/86-1589/90 гг. служили в Васильсурске, а другой дядя - Афанасий в 1591 г. был в Ярославле. При царице Марии (вскоре сосланной в Углич) состояли отец Федор (умер около 1590 г.), дядя Андрей и братья Михаил и Григорий Федоровичи».

Новый царь, как было связано выше, по некоторым источникам, со временем запретил духовенству поминать царевича Дмитрия из-за его незаконнорожденности.

15 мая 1591 года при таинственных обстоятельствах мальчик, являвшийся наследником царя Федора, погиб. городе начались беспорядки, в которых частично была виновата и царица - когда ребенок умер, она выбежала со двора, увидела случившееся, начала бить мамку поленом и объявила виновными нескольких людей, которых убила толпа (см. Угличское дело).

«За недосмотрение за сыном и за убийство невинных Битяговских с товарищи» Нагая была пострижена в монахини под именем Марфы. Относительно монастыря сведения разнятся - упоминаются нелокализуемые Судин монастырь на Выксе вблизи Череповца или Николовыксинская пустынь. Ее братья за небрежение к ребенку были заточены в темницу.

При Борисе

Этюд Н. Ге

В 1598 году Фёдор скончался, что не улучшило положения Нагой. Из монастыря она вызывалась Борисом Годуновым в 1604 году в Москву, по случаю слухов о Лжедмитрии I, но ничего не открыла и отослана обратно.

Эта сцена, красочно описанная Костомаровым (вслед за Исааком Массой), легла в основу этюда Николая Ге.

Он, говорят, велел привезти мать Димитрия в Новодевичий монастырь; оттуда привезли ее ночью во дворец тайно и ввели в спальню Бориса. Царь был там с своею женою. «Говори правду, жив ли твой сын или нет?» - грозно спросил Борис. «Я не знаю», - отвечала старица. Тогда царица Марья (жена Бориса) пришла в такую ярость, что схватила зажженную свечу, крикнула: «Ах ты б…. ! смеешь говорить: не знаю - коли верно знаешь!» - и швырнула ей свечою в глаза. Царь Борис охранил Марфу, а иначе царица выжгла бы ей глаза. Тогда старица Марфа сказала: «Мне говорили, что моего сына тайно увезли из Русской земли без моего ведома, а те, что мне так говорили, уже умерли». Рассерженный Борис приказал отвезти старицу в заключение и держать с большею строгостью и лишениями.

При Лжедмитрии I

18 июля 1605 года имела торжественный въезд в Москву, где признала Лжедмитрия I своим сыном. столице она поселилась в кремлевском Вознесенском монастыре, где согласно обычаю принимала Марину Мнишек в бытность её невестой. Членам рода Нагих, как «родственникам» царя, возвратили свободу, чины и имущество.

Позже из Москвы в Польшу явился швед с тайным поручением, который сказал: «Царица московская, инокиня Марфа Федоровна, мать покойного Димитрия, через свою воспитанницу немку Розновну сообщила мне, для передачи его величеству королю, что на престоле московском царствует теперь вовсе не ее сын, а обманщик; она из своих видов хотя и признала его за сына, теперь сообщает, что этот обманщик расстрига хотел было выбросить из углицкой церкви гроб настоящего ее сына, как ложного Димитрия; ей, как матери, стало очень жалко; кое-как хитростью она помешала этому, и ее сына кости остались нетронутыми». Костомаров предполагает, что этот швед говорил по наущению бояр, которые втайне уже ткали тогда заговор на жизнь своего Димитрия. Неизвестно, знала ли инокиня Марфа то, что говорилось от ее имени. Это было сообщено и старому Мнишеку, тестю Лжедмитрия.

Члены семьи Нагих принимали участие в свадьбе своего «племянника» - конюший Михайло Нагой, брат царицы, принес знаки царского достоинства (крест, корона и диадема).

Во время убийства Лжедмитрия в 1606 году отказалась от признания его сыном. Костомаров описывает сцену убийства: Один ударил его в щеку и сказал: «Говори, б…..сын, кто ты таков? Кто твой отец? Как тебя зовут? Откуда ты?». Димитрий говорил; «Вы знаете, я царь ваш и великий князь Димитрий, сын царя Ивана Васильевича. Вы меня признали и венчали на царство. Если теперь еще не верите, спросите у моей матери, - она в монастыре, спросите ее, правду ли я говорю; или вынесите меня на Лобное место и дайте говорить». Тогда князь Иван Голицын крикнул во всеуслышание: «Сейчас я был у царицы Марфы; она говорит, что это не ее сын: она признала его поневоле, страшась смертного убийства, а теперь отрекается от него!» Эти слова были тотчас же переданы из окна стоявшей толпе. Шуйский, между тем, ездил верхом на дворе и тут же подтверждал, что единственный сын царицы Марфы убит в Угличе, а другого сына у нее не было. Тогда Самозванца убили. Затем у Вознесенского монастыря толпа остановилась и вызвала царицу Марфу. «Говори, царица Марфа, твой ли это сын?» - спрашивали ее. По известию «Записок Немоевского», Марфа отвечала: «Не мой!». По другому - она сказала загадочно:

«Было б меня спрашивать, когда он был жив; а теперь, как вы убили его, уже он не мой!»

По третьему известию, сообщаемому в иезуитских записках, мать на вопрос волочивших труп сначала отвечала: «Вы это лучше знаете». А когда они стали к ней приставать с угрожающим видом, то произнесла решительным тоном: «Это вовсе не мой сын». 3 июня 1606 года торжественно встретила в Москве мощи святого царевича Димитрия, принесённые из Углича.

При Василии Шуйском

Брат царицы Михаил в 1607 году по поручению царя Василия Шуйского ездил в Елец с письмом царицы Марфы (Марии) и образом царевича Дмитрия для увещания возмутившего населения Северских городов и свидетельства о смерти Дмитрия, в 1609 году в числе других воевод защищал Москву от нападения поляков и приверженцев Лжедмитрия II.

Смерть

Различные источники дают разные даты смерти Марии Фёдоровны: 1608, 1610, 1612. Однако сохранившееся в Кремле надгробие гласит:

«Лета 7116 (1611) месяца июня в 28 преставися раба божия инока царица Маря Феодоровна всея Русии царя Ивана».

В литературе

• Киреевский («Песни»)

• В былине «Гришка Отрепьев» именуется «Марфой Матвеевной»

(…) А втапоры стрельцы догадалися,
За то-то слово спохватилися,
В Боголюбов монастырь металися
К царице Марфе Матвеевне:
«Царица ты Марфа Матвеевна!
Твое ли это чадо на царстве сидит,
Царевич Димитрей Иванович?»
А втапоры царица Марфа Матвеевна заплакала
И таковы речи во слезах говорила:
«А глупы стрельцы вы, недогадливы!
Какое мое чадо на царстве сидит?
На царстве у вас сидит Расстрига
Гришка Отрепьев сын;
Потерян мой сын, царевич Димитрей Иванович (…)»

Примечания

1. Флоря Б. Н. Иван Грозный
2. 1 2 Скрынников Р. Г. Россия накануне смутного времени.
3. Древняя российская вивлиофика. М., 1790. Т. XIII. С. 5-117.
4. 1 2 Зимин А. А. канун грозных потрясений: Предпосылки первой Крестьянской войны в России. М., 1986
5. Горсей Дж. Записки о России: XVI - нач. XVII в. М., 1990. С. 142
6. Боргман А. И. Русская история. Часть 1. До Петра Великого. Санкт-Петербург: Т-во А. С. Суворина-Новое время, 1912-1913. С. 310
7. 1 2 Н. И. Костомаров, «Смутное время Московского государства в начале XVII столетия 1604-1613» // Вестник Европы, 1866
8. Панова Т.Д. Некрополи Московского Кремля. изд. 2-е, испр. и доп.. Руссист (2003). Проверено 27 марта 2011. Архивировано из первоисточника 6 июля 2012.
9. Былины. Исторические песни. Баллады. М., 2008

Жёны Ивана Грозного
Царицы:	1. Анастасия Романовна Захарьина-Юрьева 2. Мария Темрюковна, княжна Черкесская 3. Марфа Васильевна Собакина 4. Анна Алексеевна Колтовская («Дарья»)
Прочие:	(-) Мария Долгорукая (5) Анна Григорьевна Васильчикова (6) Василиса Мелентьева (6/7) Мария Фёдоровна Нагая («Марфа»)
См. также:	Дети Ивана IV Смотр невест

нагая мария фёдоровна (жена, нагая мария фёдоровна и, нагая мария фёдоровна императрица, нагая мария фёдоровна шаляпина

Нагая, Мария Фёдоровна Информацию О

Мать ца-ре-ви-ча Дмит-рия Ива-но-ви-ча, пле-мян-ни-ца А. Ф. На-го-го. Вы-бра-на в не-вес-ты ца-рём Ива-ном IV Ва-силь-е-ви-чем Гроз-ным, ве-ро-ят-но в кон-це вес-ны - на-ча-ле ле-та 1580; ино-стран-цы (в ча-ст-но-сти, Дж. Гор-сей) от-ме-ча-ли её кра-со-ту. По уточ-нён-ным дан-ным, свадь-ба ца-ря и Н. со-стоя-лась в се-ре-ди-не окт. 1580 в Алек-сан-д-ров-ской сло-бо-де; Н. ста-ла 6-й и по-след-ней вен-чан-ной же-ной ца-ря. Иван IV до-воль-но бы-ст-ро ох-ла-дел к ней, си-туа-цию не из-ме-ни-ли ни тра-гич. смерть ца-ре-ви-ча Ива-на Ива-но-ви-ча (19.11.1581), ни ро-ж-де-ние ца-ре-ви-ча Дмит-рия . В 1582 - нач. 1584 Иван IV вёл пе-ре-го-во-ры с англ. по-сла-ми о сво-ей воз-мож-ной но-вой же-нить-бе на Мэ-ри Гас-тингс - род-ст-вен-ни-це ко-ро-ле-вы Ели-за-ве-ты I Тю-дор (в пе-ре-го-во-рах ак-тив-ное уча-стие при-ни-мал А. Ф. На-гой).

По-сле ско-ро-по-стиж-ной смер-ти Ива-на IV в Мо-с-ков-ском Крем-ле в ночь на 19(29).3.1584 бы-ли аре-сто-ва-ны мн. род-ст-вен-ни-ки Н., не-ко-то-рые из них вско-ре от-прав-ле-ны на вое-вод-ст-ва в от-да-лён-ные го-ро-да По-вол-жья и Си-би-ри, что по су-ти оз-на-ча-ло ссыл-ку. 24.5(3.6).1584 Н. с сы-ном и бли-жай-ши-ми род-ст-вен-ни-ка-ми (от-цом Ф. Ф. На-гим; двою-род-ным дя-дей А. А. На-гим и род-ны-ми брать-я-ми, М. Ф. и Г. Ф. На-ги-ми) бы-ла тор-же-ст-вен-но от-пу-ще-на ца-рём Фё-до-ром Ива-но-ви-чем и Бо-яр-ской ду-мой (в при-сут-ст-вии чле-нов Го-су-да-ре-ва дво-ра и моск. стрель-цов) на удел в Уг-лич. Во-пре-ки тра-ди-ции не по-лу-чи-ла собств. уде-ла, фак-ти-че-ски не име-ла рас-по-ря-дит. прав в от-но-ше-нии дво-рян-ской кор-по-ра-ции и тяг-ло-во-го на-се-ле-ния г. Уг-лич и Уг-лич-ско-го уез-да. Из Мо-ск-вы Н. и ца-ре-ви-ча со-про-во-ж-дал не-мно-го-числ. двор-цо-вый пер-сонал. День-ги на со-дер-жа-ние Н., её сы-на и род-ст-вен-ни-ков по-сту-па-ли от на-зна-чен-ных пра-ви-тель-ст-вом в Уг-лич дья-ков (О. Влась-ев вес-ной 1585, М. Би-тя-гов-ский в 1590-91); вы-пла-ты На-гим не бы-ли по-сто-ян-ны-ми.

Н. вос-пи-ты-ва-ла сы-на в не-на-вис-ти к фак-тич. пра-ви-те-лю Бо-ри-су Фё-до-ро-ви-чу Го-ду-но-ву, к боль-шин-ст-ву бо-яр в Мо-ск-ве. К кон. 1580-х гг. брак Н. с Ива-ном IV был при-знан не-ка-но-ни-че-ским, она бы-ла ис-клю-че-на из «мно-го-ле-тия» на ек-те-ни-ях чле-нам цар-ской се-мьи. По-сле ги-бе-ли сы-на 15(25).5.1591 Н. у его те-ла об-вини-ла в слу-чив-шем-ся Б. Ф. Го-ду-но-ва и ука-за-ла в ка-че-ст-ве ор-га-ни-за-то-ра убий-ст-ва ца-ре-ви-ча М. Би-тя-гов-ско-го, а не-по-сред-ст-вен-ны-ми убий-ца-ми на-зва-ла его сы-на и пле-мян-ни-ка (Д. М. Би-тя-гов-ского и Н. Ка-ча-ло-ва), а так-же сы-на «мам-ки» ца-ре-ви-ча (О. Во-ло-хо-ва). По при-зы-вам Н. и её род-ст-венни-ков со-брав-шие-ся го-ро-жа-не Уг-ли-ча рас-пра-ви-лись с ука-зан-ны-ми ли-ца-ми и с близ-ким к М. Би-тя-гов-ско-му Д. Треть-я-ко-вым. От ду-шев-ных по-тря-се-ний у Н. вы-па-да-ли во-ло-сы и сле-за-ла ко-жа с рук. На до-про-се следств. ко-мис-сии Н. при-дер-жи-ва-лась сво-ей вер-сии об убий-ст-ве сы-на. В кон-це ра-бо-ты ко-мис-сии про-си-ла митр. Кру-тиц-ко-го Ге-ла-сия хо-да-тай-ст-во-вать пе-ред ца-рём о про-ще-нии сво-их брать-ев, прив-ле-чён-ных к след-ст-вию. По-сле одоб-ре-ния Ос-вя-щен-ным со-бо-ром и Бо-яр-ской ду-мой за-клю-че-ния следств. ко-мис-сии Н. за не-бре-же-ние в ухо-де за сы-ном бы-ла по-стри-же-на в мо-на-хи-ни и от-прав-ле-на под над-зор в Ни-ко-ло-Вы-ксин-ский жен-ский мон. (в 30 км от совр. г. Че-ре-по-вец). 15(25).5.1592 Н. сде-ла-ла вклад по сы-ну в Ки-рил-ло-Бе-ло-зер-ский монастырь.

В 1604-06 Н. ока-за-лась в эпи-цен-тре по-ли-тич. со-бы-тий. По не-ко-то-рым дан-ным, в кон. 1604 бы-ла дос-тав-ле-на в Мо-ск-ву для до-про-сов о Лже-дмит-рии I и вновь о ги-бе-ли её сына, но вско-ре воз-вра-ще-на на-зад в мо-на-стырь. По-сле всту-п-ле-ния в Мо-ск-ву Лже-дмит-рия I он от-пра-вил за Н. сво-их пред-ста-ви-те-лей. 17(27).7.1605 на по-ле двор-цо-во-го се-ла Та-нин-ско-го (по-зд-нее Тай-нин-ское; ны-не в со-ста-ве г. Мы-ти-щи) в при-сут-ст-вии зна-ти, а так-же толп го-ро-жан и кре-сть-ян Н. при-зна-ла в Лже-дмит-рии I собств. сы-на. 18(28) ию-ля её в со-про-во-ж-де-нии шед-ше-го пеш-ком ря-дом с ка-ре-той Лже-дмит-рия I тор-же-ст-вен-но встре-ча-ло на-се-ле-ние Мо-ск-вы. Ре-зи-ден-ци-ей Н. вплоть до её смер-ти ста-ли ке-льи Воз-не-сен-ско-го жен-ско-го мо-на-сты-ря в Мо-сков-ском Крем-ле. Она уча-ст-во-ва-ла во встре-чах и в не-ко-то-рых це-ре-мо-ни-ях, свя-зан-ных с при-ез-дом М. Мни-шек и со сва-деб-ны-ми тор-же-ст-ва-ми в кон-це ап-ре-ля - на-ча-ле мая 1606. Ут-ром 17(27) мая того же года, по-сле убий-ст-ва Лже-дмит-рия I, Н. над его тру-пом пуб-лич-но от-рек-лась пе-ред вос-став-ши-ми (чле-на-ми Го-су-да-ре-ва дво-ра, слу-жи-лы-ми деть-ми бо-яр-ски-ми, го-ро-жа-на-ми) от род-ст-ва с ним. Объ-яс-ня-ла своё по-ве-де-ние «ве-ли-ким злым пре-ще-ни-ем» со сто-ро-ны са-мо-зван-ца. 3(13) ию-ня уча-ст-во-ва-ла в це-ре-мо-ни-ях при встре-че гро-ба с те-лом ца-ре-ви-ча Дмит-рия Ива-но-ви-ча, при-ве-зён-но-го в Мо-ск-ву из Уг-ли-ча для за-хо-ро-не-ния в Ар-хан-гель-ском со-бо-ре Мо-с-ков-ско-го Крем-ля. При боль-шом сте-че-нии на-ро-да Н. по-кая-лась, что «тер-пе-ла и не об-ли-чи-ла зло-го ере-ти-ка и чер-но-книж-ни-ка Ро-ст-ри-гу», тем са-мым «пре-да-вая заб-ве-нию свя-тые мо-щи но-во-го му-че-ни-ка Ди-мит-рия». По-вто-ри-ла ста-рые об-ви-не-ния в ад-рес Бо-ри-са Го-ду-но-ва, до-ба-вив но-вые: её «по Бо-ри-со-ву ве-ле-нью Го-ду-но-ва дер-жа-ли в ве-ли-кой ну-же». В кон-це ле-та 1606 от име-ни Н. жи-те-лям Ель-ца (где уже на-ча-лось Бо-лот-ни-ко-ва вос-ста-ние 1606-07) бы-ла на-прав-ле-на гра-мо-та с офиц. вер-си-ей со-бы-тий 1591 и май-ских со-бы-тий 1606 в Мо-ск-ве, с по-кая-ни-ем Н. и под-твер-жде-ни-ем фак-та смер-ти Лже-дмит-рия I (за-чи-та-на не бы-ла в свя-зи с тем, что го-род на-хо-дил-ся под кон-тро-лем вос-став-ших).

Н. бы-ла по-хо-ро-не-на в соборе Воз-не-сен-ско-го мон. Мо-сков-ско-го Крем-ля (в 1929 её ос-тан-ки пе-ре-не-се-ны в под-клет Ар-хан-гель-ско-го со-бо-ра). Па-мять Н. чти-лась пред-ста-ви-те-ля-ми ди-на-стии Ро-ма-но-вых: в окт. 1616 вклад по ней в Трои-це-Сер-ги-ев мон. сде-ла-ла мать ца-ря Ми-хаи-ла Фё-до-ро-ви-ча ино-ки-ня Мар-фа.

Дочь боярина, воеводы и окольничего Федора Федоровича Нагого. Она не собиралась замуж за царя. Высокая, с длинной косой, пышной грудью и огромными серыми очами, выражающими спокойное сознание своей красоты и молодости. Мария готовилась к свадьбе с молодым сыном соседа-боярина, когда царь призвал её, до того опального, отца в Москву, а вскоре туда же привезли и её, приказав однажды вечером выйти в залу отцовской усадьбы и поднести царю Ивану чарку вина.

В нарушение всех обычаев сватовства, когда в дом к невесте засылаются сваты жениха, Иван, взглянув на боярышню, сказал Федору Нагому:
- Ну, боярин, я сам себе сват. Быть твоей дочери московской царицей .
Историки XIX века пишут, что после этих слов Мария упала в обморок. Сомневаюсь. Обмороки стали дамской традицией в XVIII веке, а эта девушка из XVI столетия, выросшая на природе, пышная и румяная, скорее всего, взглядом или движение выразила нежелание получить такое «счастье» из рук Ивана Грозного. Позднее Иван попрекал её:
- Не хотела быть моей женой! Всё помню!
Свадьбу отпраздновали через неделю после смотрин. Посаженным отцом Ивана IV был его сын Федор. Посаженной матерью – невеста Федора Ирина, тысяцким – старший сын царя Иван. Дружкой со стороны жениха – князь Василий Шуйский. Дружкой со стороны невесты – боярин Борис Годунов. Венчал молодых священник Никита – домашний «венчальник» царя, которому не указ запреты церкви на браки Ивана Грозного. Патриарх и епископы на свадьбе отсутствовали – этой пустоты не могла компенсировать пышность стола, украшенного сахарными кремлями высотой в человеческий рос: царская свадьба не была законной.
На другой день праздновалась свадьба царевича Федора с Ириной, сестрой боярина Бориса Федоровича Годунова.
Было это в 1580 году, за четыре года до смерти Ивана Грозного.
Мария Нагая вошла хозяйкой в кремлевский терем. Что ждало её там?
Палаты, ежевечернее оглашаемые криками пьяных сотрапезников царя? Ради женщины царь не собирался поступаться своими привычками. Два взрослых пасынка, Иван и Федор, с семьями, страшащиеся нрава отца? Мария покорилась судьбе. Царь был доволен ею, но, заметив заплаканные глаза, пригрозил:
- Будешь реветь, брошу псам или постригу в монастырь .
Обе перспективы страшили Марию, молодая была жизнерадостна, и образ монастырских стен ассоциировался у неё с гробом.
Стены кремлевских теремов хранили в себе боль царицы Анастасии , страдания Марфы Собакиной , Анны Колтовской , Марии Долгорукой , Василисы Мелентьевой , и других. Мария Нагая старалась не вспоминать о них.
Мысль о том, что её возможный сын станет наследником престола, была туманной. Во-первых, перед ним были двое: Иван и Федор. Во-вторых, она понимала, что её брак незаконен: условно венчанная жена, трудно сказать, какая по счету.
Через несколько месяцев после свадьбы в царской семье случилась беда, Иван Грозный посохом убил своего старшего сына Ивана.
Есть несколько версий о причинах убийства. О них я расскажу позже. Но это была ссора, и во время неё Грозный нанес сыну смертельный удар. Иностранец Антонио Поссевино оказался очевидцем царского отчаянья и писал: «Утром Иван собрал бояр, сказал им, что недостоин престола, говорил о неспособности Федора быть царем, предлагал найти достойного властителя ».
Окружение, подозревая в искренности Ивана IV знакомую ловушку, умоляло его остаться.
Остался. В начале 1584 года Мария Нагая родила сына Дмитрия. Немного оправившись после родов, она захотела видеть царя, послала к нему спросить разрешения прийти. Он ответил:
- Пусть сидит у себя в тереме.
Полузаконная царица со страхом ждала своей дальнейшей участи. А царь сватался к заморским девицам (об этом позже).
В середине марта 1584 года царь созвал астрологов, колдунов и колдуний, желая узнать будущее. Впечатлительный и нервный, он прислушивался к себе, ощущая близкий конец и не желая верить ему. Все чародеи, не сговариваясь, назвали день смети. Так скоро?! Не поверил. В назначенный ими день чувствовал себя бодро. Повел приближенных в свою сокровищницу, заговорил:
- Видите этот прекрасный коралл и эту прекрасную бирюзу, возьмите их в руку… теперь положите мне на руку, я отравлен болезнью: вы видите, они теряют свое свойство, переменяют яркий цвет на бледный – они сулят мне смерть…
Закончив последнюю лекцию о свойствах драгоценных камней, которые он любил проводить, Иван IV прочитал завещание, в котором давал престол сыну Федору, а сыну Дмитрию с матерью назначал в удел Углич. Потом помылся в бане, сел играть в шахматы и скончался.
Марию Нагую с сыном и родственниками отправили в Углич... на беду.